Три года назад, когда я чуть не на коленях умолял, что нельзя уходить, что проигрывать - нельзя, потому что будет реакция, будут репрессии, что это не какие-то безобидные жулики и воры, что это - бандиты и убийцы, что если решили выходить, то надо побеждать, а не шариками в загоне махать, что сложилась уникальнейшая ситуация и надо здесь и сейчас, что второго такого шанса не будет, что если проиграем, будет жопа, самая настоящая полная жопа, война и новый тридцать седьмой - на меня смотрели, как на идиота. Называли провокатором.